Выставки зимы 2017
1. Жан Арп
30.09.2016 – 15.01.2017 (Рим, Национальный Римский музей)
Произведения Жана Арпа демонстрируются в Термах Диоклетиана.
Сегодня в помещениях Терм располагается Национальный Римский музей – собрание греческого и римского античного скульптурного искусства. Выбор места выставки нередко содержит одно из главных кураторских посланий.
Например, в 2006 году в Старой Пинакотеке Мюнхена была организована выставка скульптур современного художника Сая Твомбли.
Тем самым кураторы изначально бросали вызов стереотипам зрительского восприятия и показывали, как традиции первобытного, древневосточного, архаического искусства продолжаются в современности.
Сай Твомбли. Скульптурное произведение "Без названия". 2000.
Выставочный проект говорил зрителям:
«Перед вами скульптуры, в которых вечность вещает столь же громко и мощно, как и в пластике Древнего Египта и Античной Греции. Статус непреходящей ценности имеет не только признанное искусство прошлого, но и современные нам творения, если они, как в случае с Саем Твомбли, наделены силой художественной мысли. Цените вневременное в настоящем».
Зимой 2017 года Термы Диоклетиана стали древнеримским домом, вместилищем для работ франко-германского художника Жана Арпа, чье творчество глубоко укоренено в искусстве античной пластики.
Скульптурные формы, созданные Арпом, могут казаться исключительно современными, оригинальными, сюрреалистическими.
"Распятие". Ж. Арп. Бронза, 1960.
Но уже место экспозиции заставляет зрителя не столько увидеть столкновение противоположностей – классики и современности, сколько провести аналогии и осознать единство языка изобразительного искусства разных эпох.
Например, «Три грации» Арпа – это одно из наиболее совершенных воплощений знаменитой античной мифологической триады богинь вечной юности.
"Три грации". Ж.Арп. Алюминий, 1961.
С одной стороны, избранный материал – алюминий – неожиданен и, на первый взгляд, чужероден телам, за долгую историю искусства привыкших к воплощениям в мраморе.
С другой стороны, алюминий – металл, дающий то же необходимое сияние триумвирату эталонов женской красоты. Произведение Арпа лишает грации человеческих лиц, рук, ног. Сияющие извивающиеся статуи-колонны создают манящий образ, свободный от конкретики антропоморфной телесности.
2) "Анри Руссо. Потерянный рай художника"
15.09.2016-15.01.2017 (Прага, Национальная галерея, Кинский дворец)
Кураторы Ги Кожеваль (Музей Д’Орсе) и Габриэлла Белли (Фонд Общественных музеев Венеции) создали увлекательный выставочный проект, который путешествует по миру.
После остановок в Париже и Венеции, осенью 2016 года новой точкой на карте экспозиционного путешествия стала Прага.
Несмотря на ряд постоянных участников выставки, в каждом городе появляется несколько новых работ, включающих зрителей в новый этап искусствоведческой игры.
Например, в Праге новыми действующими лицами выступают произведения чешских художников, в свое время откликнувшихся на призыв к развитию нового искусства, сделанный Анри Руссо.
Но сердцем пражской выставки стал «Автопортрет» Руссо, - один из главных экспонатов Национальной Галереи Праги.
"Автопортрет". А.Руссо. 1890.
Безусловно, именно благодаря этому автопортрету Прага и стала частью выставочного диалога о роли Анри Руссо в искусстве XIX-XX веков.
Искусство Анри Руссо в очередной раз утверждает себя как сила, предопределившая многие направления развития искусства последующих поколений.
Рядом со знаменитым Автопортретом Руссо на выставке в Праге представлено графическое произведение Джорджо де Кирико «Пабло Пикассо, Серж Фера, Элен Д'Оттинген и Леопольд Сурваж за обедом».
Обед этих творческих деятелей происходит за столом, поставленным перед «Автопортретом» Анри Руссо. Таким образом, фигура Руссо возвышается над всеми участниками трапезы, становится своеобразной иконой, символом той веры, которой причащаются художники.
Действительно, для Пабло Пикассо искусство Анри Руссо во многом стало путеводной звездой, влекшей его к новым открытиям в области развития визуального языка изобразительного искусства.
Картины Пикассо – равноправные участники выставочного пространства. Они вступают в диалог с произведениями Руссо, подхватывают и продолжают говорить на языке, многие визуальные понятия которого впервые были сочинены французским «примитивистом».
Для таких мастеров, как Пикассо, искавших истину живописного выражения через обращение к первобытным, древнеафриканским, древнеегипетским художественным творениям, примитивизм концепции Руссо был знаком, подтверждающим справедливость его собственных поисков.
Выставка открывает зрителям глаза на то, как, восхищаясь открытиями Руссо, Пикассо следовал за ним.
Например, в произведении «Война» (1894) Анри Руссо визуализирует демона смерти, проносящегося над миром, ломая деревья и уничтожая людей.
"Война". Анри Руссо. 1894
Вывернутые, изувеченные тела мертвых заполняют передний план.
Композиционное решение и характер исполнения фигур персонажей, уничтожаемых Всадницей Раздора, подобно тем, которые Пикассо в 1937 году использовал в своем монументальном полотне «Герника».
"Герника". П.Пикассо. 1937
Война и смерть топчут и пожирают живых – этот закон сохраняет свою силу из века в век.
Также сохраняет себя и способ живописного разговора об этих кровавых законах земного бытия, который ведут Руссо и Пикассо.
Продвигаясь по выставке, зритель видит нити, связывающие искусство Анри Руссо и Поля Сезанна, Жоржа Сера, Фриды Кало, Макса Эрнста.
Однако одновременно само творчество Руссо открывает свое взаимодействие с искусством предшествующих поколений.
Так, в диалог вступает картина из цикла «Охоты» Эжена Делакруа – «Тигр и лев» (1850).
"Тигр и лев". Э.Делакруа. 1850
Это произведение хранится в Национальной галерее в Праге. На этой выставке оно встречается с картиной «Схватка тигра и бизона» (1908) Анри Руссо.
"Схватка тигра и бизона". А.Руссо. 1908.
Становится очевидным, что произведение Руссо возникло как рефлексия на те темы, которые в романтизме были впервые визуализированы Делакруа.
Встреча этих двух работ в одном зале неожиданно показывает, что они созданы для взаимодействия. Их диалог обогащает зрителя, желающего размышлять о природе животного насилия в мире, подобном джунглям.
При этом выставка не только позволяет увидеть живопись Руссо в контексте прошлого, настоящего и будущего изобразительного искусства, но и оценить ту уникальность, которая свойственна его работам.
Так, произведение «Заклинательница змей» (1907) погружает зрителя в удивительный волшебный мир.
"Заклинательница змей". А.Руссо. 1907.
На границе воды, земли и небес стоит заклинательница. Зритель смотрит и сам оказывается в плену чар, производимых произведением.
Лишь постепенно, из темноты, начинают проступать персонажи. Из темноты фигуры вспыхивают ее горящие глаза.
Потом приходит вúдение множества змей: есть не только та, что охватывает шею заклинательницы, но есть и змеи в ее ногах, на спине. Змеи поднимаются из травы, свисают с деревьев.
Затем на небе «зажигается» Луна и «вспыхивают» звезды.
Следом «загораются» клювы прежде невидимых птиц на ветках. Распускаются цветы.
Фигура заклинательницы остается темна, но вокруг мерцает и пульсирует музыка-ночь, которая возникает из волшебных звуков, льющихся из ее музыкального инструмента.
Произведение Руссо являет Рай, но рай ночной, окутанный змеями, где женщина-укротительница – царица ночи. Этот Рай притягателен и опасен. Страх и желание влечет к нему зрителя. Так Анри Руссо создает одно из лучших воплощений райского мифа.
3) Аниш Капур
17.12.2016-17.04.2017 (Рим, Музей современного искусства MACRO)
В одном из недавних интервью Аниш Капур говорил о силе и значении цвета в своём искусстве:
"Цвет материален, он не просто покрывает, окрашивая, вещи, но является их сутью, нутром. Цвет - это субстанция".
Выставка произведений Капура в Риме - это история красного цвета, рассказанная в 30 скульптурных композициях.
"Красный цвет - это сама земля, та первоматерия стихии земли, из которой был сотворён первый человек - Адам" (Аниш Капур).
Зритель на выставке совершает циклическое движение. И этот цикл – история Человека.
"Нерожденный". А.Капур. 2016.
История начинается с работы "Нерожденный", в которой визуализирована ситуация до появления оболочки тела. Лепка человеческого тварного начала из крови и плоти лишь началась, но печать будущих страданий и боли уже отпечаталась в этом бесформенном сгустке материи.
Из чего состоит человек?
Аналитический поиск ответа на этот вопрос приводит к появлению рельефного триптиха «Внутренний объект в трех частях» (2013-2015). На трех стенах, повернутые друг к другу, представлены три скульптурных панно, выполненные из пигмента и силикона.
"Внутренний объект в трех частях". А.Капур. 2013-2015.
Здесь, как и в большинстве произведений на выставке в MACRO, соединяются формальные признаки живописи и рельефа.
Этот синтез необходим по идейным соображениям. Живое, подвижное, наполненное кровью скульптурное начало означает саму динамику жизни.
Остановка движения в границах своеобразного «холста», - прямоугольной формы, предназначенной для презентации в искусственном пространстве галерее, – это знак конца жизни.
Куски вырванной плоти сформованы в прямоугольные рамы. Скульптура становится живописью.
На стене замирает то, что потенциально могло бы превратиться и в круглую скульптуру и продолжить свое существование в множестве других форм.
Драма конечности плотских телодвижений выражена в самой живописной развеске объемных внутренностей.
Продвижение зрителя по выставке работ Капура в MACRO – это пульсирующее движение изнутри вовне и обратно.
Так, например, после «Внутреннего объекта» зритель переходит к работе «Первое покрытие», а после «Расчленения» наступает время работы «Занавес».
"Расчленение". А.Капур. 2012.
"Занавес". А.Капур. 2013
Этому взаимооборачиваемому движению способствуют и произведения, выполненные из зеркал.
Примером тому служит «Угол, исчезающий внутри себя самого».
"Угол, исчезающий внутри себя самого". А.Капур. 2015.
Работы Капура прежде всего направляют свой и зрительский взгляд внутрь человеческого естества и ищут ответ на этот вопрос.
Конечная и мучимая, убиваемая и убитая, человеческая природа выворачивается наизнанку. Живое существо предстает жертвой на охоте жизни.
"Охотник". А.Капур. 2013.
В произведении «Охотник» звериные шкуры раздираются, раскрывая смертельную рану, из которой на зрителя выворачиваются кишки и сгустки крови.
Превращение звериной шкуры в живописное произведение здесь отсылает зрителя к практике развешивания охотничьих трофеев.
Но не столько жизнь животных здесь интересует художника.
Жертвенная природа охотничьей добычи позволяет отождествить человека и животное. Отождествление поддержано живописной традицией, уходящей корнями в глубь веков.
"Мосхофор". Произведение скульптуры Древней Греции
Если древнегреческий «Мосхофор» с гордостью демонстрировал неразрывность своего тела с телом жертвенного быка, тем самым говоря: «Я – агнец божий», то в Новое время появились иные интерпретации этой животно-человеческой связи.
"Туша быка". Рембрандт. 1655.
В 1655 году Рембрандт, создав картину «Туша быка», явил миру новую иконографию Распятия. Здесь распятое убитое животное становится знаком-указателем на распятого Христа и его Страсти.
В ХХ веке свой вклад в развитие этой иконографии внесли Хаим Сутин и Фрэнсис Бэкон.
"Туша быка". Хаим Сутин. 1925.
Когда в ноябре 2015 года произведение «Внутренний объект в трех частях» Аниша Капура было открыто публике в Рейксмузеуме в Амстердаме, то следование иконографической традиции Рембранда в работах современного художника стало особенно понятным.
При изучении природы человека на выставке в MACRO главный персонаж постепенно меняется.
Из разложения тела Адама возникает Христос. Так эволюционирует природа Сына Божьего. Но путь Человека неизменно совершается в крови.
«Хождение по мукам» и «Страсти Христовы» - так можно назвать вторую часть экспозиции.
"Гефсиманский сад". А.Капур. 2013.
Масштабная инсталляция «Гефсиманский сад» представляет три древесных ствола. Деревья вывернуты, с них снята кора, они зияют своими ранами и обливаются кровью. Гефсиманский сад даже без присутствия Христа окрашивается в цвета места неизбывной смерти.
Кровоточащие деревья Гефсимании – это знак тех физических и сердечных ран, который предвидит в этом «сумрачном лесу» новозаветный герой. Гефсиманский сад становится местом, где Человеку открывается жестокий закон: «Для Сына Божьего муки плоти неизбежны».
Рядом с телом деревьев, плачущих кровью, возвышается другая работа Аниша Капура - «Риза».
"Риза". А.Капур. 2012.
Одеяние Христа представляет здесь сцену Вознесения. Тела внутри нет – шпиль, собранный из обагренных кровью тканей, поднимается вверх и так наступает момент освобождения от страданий.
Но при этом «Риза» окружена кольцом других работ, в которых хождение по мукам продолжается.
